Свобода - единственный миф, за который стоит бороться. © Will Mert
*****
Отчего-то было не совсем приятно лежать на диване и рассматривать потолок. Какая-то взвесь или грязь мутила сознание. А потом появилось ощущение, что будто лежишь, а потолок над тобой потолок зала. А под тобой ринг. Ты лежишь в нокдауне, отдыхаешь.... И ничего не хочется. Тело еще совсем не болит, только голова немного звенит. А потом и это ощущение пропало, потому что повеяло прохладой и запахло чаем.
- Лежим, бездельничаем? - Пожалуй, только Тир могла принести такой набор ощущений. - А от тебя человек рассказ ждет.
- Ничего человек, не ждет. - Менестрель повернул голову в ее сторону. - Помучить этому человеку меня в радость. Вот и весь рассказ. А если бы....
- Хватит рассуждений. - Она стояла в дверях, прислонившись плечом к косяку. В одной руке держала чашку с чаем. В конце-концов это тебе нужно. Это нужно мне.
- Да. Да, Тир, я понимаю. Но отчего-то не могу. - Он сел, подобрав под себя ноги. - Я словно в ауте. В полном. Стоить взять ручку, дотронуться до клавиш... И стройный сюжет разваливается и исчезает превращается в какую-то бессмыслицу. А то и просто не держится в голове.
- Еще скажи, что исписался. Я стою перед тобой живая, здоровая. И даже выспавшаяся. А ты?
- А я? От этого, наверное помогает амфетамин. Или "напиток вдохновения". Или любовь.
- Про первое забудь. - Она мягко подошла, шелестя какой-то частью своей одежды, непонятной Менестрелю. Села на табуретку и наклонилась к нему. - Второе не советую. А с третьим лучше не связываться. Ты спросишь что тогда? Выпей чаю.
Он послушно принял кружку и, прикрыв глаза, сделал длинный глоток.
- Ты можешь, друг мой, ты можешь. Может, конечно, дело в том, что не все ты можешь сам. Но для этого есть я, угу?
Он кивнул.
- Поэтому зови. Я приду. Только запомни. Я люблю чай. - Она отобрала у него чашку, давая насладится замерзшим ладоням приятным теплом.
- Тир. - Она внимательно посмотрела на него. - А я когда я начну писать музыку. И все вместе. Ведь без этого...
Она усмехнулась, но молчала. И было видно, что ей очень хочется что-то сказать.
Отчего-то было не совсем приятно лежать на диване и рассматривать потолок. Какая-то взвесь или грязь мутила сознание. А потом появилось ощущение, что будто лежишь, а потолок над тобой потолок зала. А под тобой ринг. Ты лежишь в нокдауне, отдыхаешь.... И ничего не хочется. Тело еще совсем не болит, только голова немного звенит. А потом и это ощущение пропало, потому что повеяло прохладой и запахло чаем.
- Лежим, бездельничаем? - Пожалуй, только Тир могла принести такой набор ощущений. - А от тебя человек рассказ ждет.
- Ничего человек, не ждет. - Менестрель повернул голову в ее сторону. - Помучить этому человеку меня в радость. Вот и весь рассказ. А если бы....
- Хватит рассуждений. - Она стояла в дверях, прислонившись плечом к косяку. В одной руке держала чашку с чаем. В конце-концов это тебе нужно. Это нужно мне.
- Да. Да, Тир, я понимаю. Но отчего-то не могу. - Он сел, подобрав под себя ноги. - Я словно в ауте. В полном. Стоить взять ручку, дотронуться до клавиш... И стройный сюжет разваливается и исчезает превращается в какую-то бессмыслицу. А то и просто не держится в голове.
- Еще скажи, что исписался. Я стою перед тобой живая, здоровая. И даже выспавшаяся. А ты?
- А я? От этого, наверное помогает амфетамин. Или "напиток вдохновения". Или любовь.
- Про первое забудь. - Она мягко подошла, шелестя какой-то частью своей одежды, непонятной Менестрелю. Села на табуретку и наклонилась к нему. - Второе не советую. А с третьим лучше не связываться. Ты спросишь что тогда? Выпей чаю.
Он послушно принял кружку и, прикрыв глаза, сделал длинный глоток.
- Ты можешь, друг мой, ты можешь. Может, конечно, дело в том, что не все ты можешь сам. Но для этого есть я, угу?
Он кивнул.
- Поэтому зови. Я приду. Только запомни. Я люблю чай. - Она отобрала у него чашку, давая насладится замерзшим ладоням приятным теплом.
- Тир. - Она внимательно посмотрела на него. - А я когда я начну писать музыку. И все вместе. Ведь без этого...
Она усмехнулась, но молчала. И было видно, что ей очень хочется что-то сказать.