Свобода - единственный миф, за который стоит бороться. © Will Mert
От закипающего чайника в комнате становилось ощутимо теплее. Но скорее от звука, чем от энергии, которая вместо воды нагревала окружающую среду. Струны гитары дергались в каком-то, казалось, хаотичном порядке (а дергались они, надо сказать, пальцами Менестреля), и их затухающие колебания создавали волны, которые, резонируя в деревянном корпусе гитары, выдавали совершенно чудесный звук, формирующий надрывную мелодию, похожую чем-то на основную тему из фильма «Леон».
- Привет, Тир. – Девушка, конечно же, появилась абсолютно неожиданно, как обычно. И, конечно же, Менестрель сразу же ее почувствовал.
- Привет-привет. – У музы было отличное настроение сегодня. Это было заметно по тому, как грациозно она упала в кресло и по тому, как весело и любопытно она смотрела на Менестреля.
- Я? – Всего лишь легкое удивление. – Я прекрасно поживаю. Впрочем, почти всегда так. И?..
В этом протяжном вопросительном «и» было немало смысла, понятного, впрочем, только Менестрелю. Оно говорило: «Я могу спросить, как ты поживаешь, и могу даже выслушать ответ. Но я все равно все о тебе знаю (не совсем все, правда), так что давай уж рассказывай, почему ты такой грустный».
- Да в порядке все. Тупо немножко зацепило, что у нее все просто великолепно без меня. Конечно, я не прав – она ни о чем не задумается. («Возможно» - хотелось добавить, но Тир и без лишнего слова уловила условность фразы.) Но побочный эффект тут для меня вполне удачный. А вот что-то сжало внутри все равно…
- Это скоро пройдет… - Почти прошипела Тир, глаза ее нехорошо блеснули.
- Тир, ты знаешь на кого сейчас была похожа?
- Подумаешь, образ демона-искусителя, которому ты только что продал душу. В конце-концов такой меня делаешь ты.
- Забавно… - Молчание и улыбка. – Ты меняешься. Так интересно за этим наблюдать.
- Фр… - Неопределенный звук, обозначивший, что Тир не очень-то любит быть объектом наблюдения. Она как-то зябко поежилась и полностью забралась в кресло, подобрав ноги. – У тебя чайник сейчас выкипит.
- А ну и к черту его…
- Фр…
- Привет, Тир. – Девушка, конечно же, появилась абсолютно неожиданно, как обычно. И, конечно же, Менестрель сразу же ее почувствовал.
- Привет-привет. – У музы было отличное настроение сегодня. Это было заметно по тому, как грациозно она упала в кресло и по тому, как весело и любопытно она смотрела на Менестреля.
- Я? – Всего лишь легкое удивление. – Я прекрасно поживаю. Впрочем, почти всегда так. И?..
В этом протяжном вопросительном «и» было немало смысла, понятного, впрочем, только Менестрелю. Оно говорило: «Я могу спросить, как ты поживаешь, и могу даже выслушать ответ. Но я все равно все о тебе знаю (не совсем все, правда), так что давай уж рассказывай, почему ты такой грустный».
- Да в порядке все. Тупо немножко зацепило, что у нее все просто великолепно без меня. Конечно, я не прав – она ни о чем не задумается. («Возможно» - хотелось добавить, но Тир и без лишнего слова уловила условность фразы.) Но побочный эффект тут для меня вполне удачный. А вот что-то сжало внутри все равно…
- Это скоро пройдет… - Почти прошипела Тир, глаза ее нехорошо блеснули.
- Тир, ты знаешь на кого сейчас была похожа?
- Подумаешь, образ демона-искусителя, которому ты только что продал душу. В конце-концов такой меня делаешь ты.
- Забавно… - Молчание и улыбка. – Ты меняешься. Так интересно за этим наблюдать.
- Фр… - Неопределенный звук, обозначивший, что Тир не очень-то любит быть объектом наблюдения. Она как-то зябко поежилась и полностью забралась в кресло, подобрав ноги. – У тебя чайник сейчас выкипит.
- А ну и к черту его…
- Фр…