Свобода - единственный миф, за который стоит бороться. © Will Mert
Расплата.
…Феанор в своем гневе против врага не остановился, и продолжал теснить остатки орков, считая, что так он доберется до самого Моргота. И он громко смеялся, сжимая рукоять своего меча, радуясь тому, что бросил вызов гневу Валар и злу, подстерегавшему его на пути - потому что он видел час своего отмщения. Феанор ничего не знал об Ангбанде и об огромных оборонительных силах, быстро подготовленных Морготом. Но если бы он даже и знал, это бы не остановило его, потому что Феанор был одержимым, сжигаемым пламенем собственного гнева.
Вот как случилось, что он далеко оторвался от авангарда своего войска, и, видя это, слуги Моргота защищались из последних сил, и на помощь им из Ангбанда вышли Балроги. Там, на границах Дор-Даэделота, страны Моргота, Феанор и его войско.
Он долго сражался, неустрашимый, хоть и опаленный пламенем и покрытый множеством ран, но в конце-концов он был повержен Готмогом, предводителем Балрогов, кого впоследствии убил в Гондолине Эктелион. Там бы Феанору и погибнуть, если бы в этот момент ему на помощь не подоспели его сыновья с большими силами. И Балроги, оставив Феанора, отступили в Ангбанд.
Тогда сыновья подняли своего отца и унесли его обратно в Митрим. Но когда они приблизились к Эйфель Сириону и вступили на тропу, ведущую вверх, к горному перевалу, Феанор велел остановиться. Раны его были смертельны, и он знал, что час его близок. И бросив последний взгляд со склонов Эред Витрина, он узрел вдали пики Тангорадрима, мощнейшей из твердынь Средеземья. И осознал в прозреньи смерти, что никогда недостанет у Нолдор силы сокрушить их.
Но трижды проклял он имя Моргота и оставил сыновьям завет хранить клятву и отомстить за отца. Затем он умер, но нет у него ни могилы, ни гробницы, ибо столь пламенным был его дух, что едва он отлетел, тело Феанора стало золой и развеялось как дым...
Недосказанное
…Подобных ему никогда больше не являлось в Арде, а дух его не покидал чертогов Мандоса. Так закончилась жизнь величайшего из Нолдор, чьи дела принесли им огромную славу и гибельнейшую беду.
Месть - это блюдо которое следует подавать холодным.
Все. От Сталина до Тарантино.
Все. От Сталина до Тарантино.
…Феанор в своем гневе против врага не остановился, и продолжал теснить остатки орков, считая, что так он доберется до самого Моргота. И он громко смеялся, сжимая рукоять своего меча, радуясь тому, что бросил вызов гневу Валар и злу, подстерегавшему его на пути - потому что он видел час своего отмщения. Феанор ничего не знал об Ангбанде и об огромных оборонительных силах, быстро подготовленных Морготом. Но если бы он даже и знал, это бы не остановило его, потому что Феанор был одержимым, сжигаемым пламенем собственного гнева.
Вот как случилось, что он далеко оторвался от авангарда своего войска, и, видя это, слуги Моргота защищались из последних сил, и на помощь им из Ангбанда вышли Балроги. Там, на границах Дор-Даэделота, страны Моргота, Феанор и его войско.
Он долго сражался, неустрашимый, хоть и опаленный пламенем и покрытый множеством ран, но в конце-концов он был повержен Готмогом, предводителем Балрогов, кого впоследствии убил в Гондолине Эктелион. Там бы Феанору и погибнуть, если бы в этот момент ему на помощь не подоспели его сыновья с большими силами. И Балроги, оставив Феанора, отступили в Ангбанд.
Тогда сыновья подняли своего отца и унесли его обратно в Митрим. Но когда они приблизились к Эйфель Сириону и вступили на тропу, ведущую вверх, к горному перевалу, Феанор велел остановиться. Раны его были смертельны, и он знал, что час его близок. И бросив последний взгляд со склонов Эред Витрина, он узрел вдали пики Тангорадрима, мощнейшей из твердынь Средеземья. И осознал в прозреньи смерти, что никогда недостанет у Нолдор силы сокрушить их.
Но трижды проклял он имя Моргота и оставил сыновьям завет хранить клятву и отомстить за отца. Затем он умер, но нет у него ни могилы, ни гробницы, ибо столь пламенным был его дух, что едва он отлетел, тело Феанора стало золой и развеялось как дым...
Недосказанное
…Подобных ему никогда больше не являлось в Арде, а дух его не покидал чертогов Мандоса. Так закончилась жизнь величайшего из Нолдор, чьи дела принесли им огромную славу и гибельнейшую беду.
